Отлёт с Земли - Страница 44

К оглавлению

44

– Верны двадцать второму, – ритуальным хором произнесли ребята.

– Верна двадцать второму, – с волнением повторила я детскую клятву.

Обещание, что я не подведу. Что никто не помешает мне попасть на церемонию и изменить их будущее к лучшему.

Но чтобы сдержать слово, сейчас нужно действовать по плану.

– Как вас зовут?

– Кеон, – представился мальчик.

– Садия, – сказала девочка.

Еще один Кеон. Имя, выбранное из одобренного списка Земной Больницы.

– Кеон, Садия, у сорок шестого маяка все еще есть проход?

Садия покачала головой:

– Какие-то идиоты забыли закрыть сетку, и к нам пробрались кролики. Мы теперь используем сорок восьмой.

– Замечательно. Мне нужно незаметно пробраться к сорок восьмому. Глядильник тоже пригодится. На складе еще есть груда старья?

– Да. Мы проводим.

Я поползла за ними через кусты, вновь чувствуя себя восьмилетней.

– Жди здесь! – велела Садия, когда мы добрались до края зарослей. – Кеон проверит, чисто ли на маяке, а я украду глядильник.

Я послушно осталась ждать. Казалось, прошло минут пятнадцать – а может, всего пять, – прежде чем эти двое вернулись. Садия протянула мне потрепанный глядильник:

– Я проверила, он работает.

– Спасибо, он замечательный.

– У сорок восьмого никого, – отчитался Кеон, – и у ручья тоже, но если кто и появится, не бурли. Даже двадцать третьи и двадцать четвертые тебя не выдадут.

«Бурлить» – что-то новенькое. Но интернатские всегда молниеносно подхватывают сленг из внеземных фильмов.

– Садия, Кеон, еще раз спасибо. Когда все закончится, я расскажу журналистам, как вы мне помогли.

Выбравшись на лужайку, я бегом пересекла открытую местность и рухнула на колени возле маяка. Гладкий металлический столб возвышался над землей, а в обе стороны от него расходился мерцающий силовой барьер. Поселение было небольшое: всего несколько сотен зданий, торговая площадь, ясли и купола домов, глупо расположенных прямо рядом с оградой. Немудрено, что дети быстренько вставили в нее обыкновенную проволоку, соорудив себе проход на природу.

Я подняла лист проволочной сетки, перебралась на ту сторону и тщательно приладила сетку на место, прежде чем углубиться в лес.

Некоторые участки Земли, вроде джунглей Эдема, смертельно опасны, но большинство поселений располагаются в особых зонах, защищенных от таких существ, как волки и саблезубые коты. Сейчас я находилась в безопасной зоне Земли-Европы.

По тропинке, вытоптанной множеством маленьких ножек, я медленно шла туда, где по гладким камням бежал ручей. Мы часто здесь веселились. Иссетт визжала, что вода холодная. Кейтан дулся, когда мы притворялись, будто затеваем прятки, а сами убегали, не став его искать. А Мэт и Росс играли в семью в дупле древнего мертвого дерева.

Мы с радостью делили ручей с кроликами, лисами и оленями, приходившими на водопой, но нервно отступали, готовые дать деру, когда из-за деревьев с сопением выступал дикий кабан. Всех новичков предупреждали, что нужно вести себя особенно осторожно, если рядом с животным есть детеныши.

А еще предупреждали никогда не углубляться в чащу за ручьем. За год до моего перевода из яслей один из младших мальчиков потерялся в лесу. Дети из всех трех домов отчаянно искали его часами и нашли только на закате. А когда вернулись, опоздав на вечернюю перекличку, взбешенные про-родители уже обыскивали поселение.

После этого никто не нарушал установленных границ. Никто, кроме меня. Я сделала то, до чего другие, кажется, не додумались – изучила карты, чтобы не заблудиться. Конечно, карты древние – какая нужда в новых, когда от поселения до поселения всего один шаг через портал, – но я смогла найти кое-какие ориентиры. Ручей все еще бежал по тому же маршруту, дорога заросла травой, а деревня превратилась в груду камней. Среди них я когда-то нашла потускневшие монеты, разбитую фарфоровую кошку и серебряный браслет, который потом подарила Иссетт на Начало Года. Эти детские раскопки показали мне живущее вокруг нас прошлое, и с них началась моя любовь к истории.

Я пересекла ручей по камням-ступенькам, тщательно выложенным совместными усилиями детей, и вышла к старой дороге. Которая, в свою очередь, вывела меня на другую, ошеломляюще широкую, с металлическими и бетонными столбиками по краям. Я много часов шагала по грандиозной древней магистрали, обходя участки, когда-то поддерживаемые столпами, но теперь сломанные и проваленные.

До реки я добралась только к сумеркам. С моей последней прогулки здесь брешь в центре моста значительно расширилась, но перебираться на другую сторону мне и не нужно было. Я свернула направо и шла вдоль берега, пока не увидела впереди огни поселения. А чуть ближе – яркий свет четырех очень необычных домов, построенных задолго до века Исхода и кропотливо восстановленных энтузиастами, которые ради этого изучали старые методы работы с камнем и деревом.

Я сама им помогала и все гадала, как люди сооружали крыши до изобретения подъемных лучей и левитационных ремней. Полагаю, раньше эту работу выполняли настоящее специалисты, а не подобные нам неуклюжие любители, нуждающиеся во всех возможных современных приспособлениях.

Это были настоящие дома, не музейные экспонаты. Живущие в них люди подобрали здания поближе к поселению, так что с канализацией и отоплением проблем не возникло. Также у них имелись портал и пара саней для чрезвычайных ситуаций.

Дома окружал силовой барьер, защищая сад от оленей и кроликов. Я подошла к панели управления и ввела код безопасности – день, когда рухнула информационная сеть Земли. Мерцание участка ограды передо мной резко прекратилось. Я шагнула внутрь, снова активировала барьер и постучалась в ближайший дом. Металлический молоточек в форме льва был подлинной реликвией со времен доистории.

44